Лариса Борисовна Сомова (02.10.1939 - 09.01.2013)

Вот так внезапно, сразу за праздниками, от нас ушла Лариса Борисовна Сомова. Это пока трудно осознать и принять, ибо все пятнадцать лет нашего знакомства она сама была воплощением завидного жизнелюбия. Она жила разнообразно и очень активно, в постоянных разъездах, контактах, мероприятиях, которые часто сама и создавала. Ее подвижность (то, что называют «легкостью на подъем»), энергичность и оптимизм передавались тем, кто был рядом. Всегда чувствуешь энергетику, исходящую от человека. В данном случае это была сильная и позитивная волна, способная подбодрить и дать пример для подражания. Мы всегда отказывались верить указанной в ее паспорте дате рождения, завидуя умению так молодо не только выглядеть, но и проявлять себя - в стиле одежды, в юморе, в любознательности и не ослабевающем любопытстве к красоте этого мира. Не было и намека на разочарование и усталость от жизни, наоборот, всегда были планы и мечты, будто ей было как минимум лет на двадцать меньше. Этому настрою нам всем надо будет еще учиться, и, увы, далеко не у каждого получится.

Мы проехали вместе много дорог, многое вместе увидели и прочувствовали, многому вместе радовались. Нас связывают общие шутки и всякие веселые дорожные приключения. Лариса Борисовна смотрит, смеясь, с сотен фотографий. Давно любимых и знакомых (и знаковых) фотографий, по которым сразу вспоминаешь настроение поездок и самые запомнившиеся моменты. Я теперь не знаю, как нам смотреть на эти фотографии, понимая, что ее больше нет. Видимо, уже как-то совсем по-другому.

Когда-то еще давно Лариса Борисовна попросила посадить ее ближе к началу автобуса, боясь, что в дороге может укачать. С тех пор второй ряд слева был всегда их, сомовский, для нее с сестрой. Мы давно привыкли слышать рядом их оживленные голоса, смех, чувствовать мгновенную реакцию и дружескую поддержку, просто их чувствовать… Они из тех, кто своим присутствием уже создавали особую атмосферу. Они всегда яркие и открытые, восприимчивые ко всему новому. Кто-то давно придумал называть их в автобусе «сестрички». Понятно, что без Ларисы Борисовны наш автобус уже не будет прежним. Глубочайшие соболезнования Наталье Борисовне, я даже не представляю, что для нее означает эта потеря второй половины.

За рамками наших путешествий Лариса Борисовна много чем занималась. Помимо основной работы в Московском авиационном институте (а она кандидат технических наук) у нее были два главных увлечения, в которых она уже давно превзошла любительский уровень. Она выступала с художественным чтением поэзии и прозы, была лауреатом конкурсов, получила признание. Многие слушали в ее исполнении русскую классику, бывали на авторских вечерах-концертах, слушали ее по радио. В этих выступлениях демократичная Лариса Борисовна наших поездок вдруг (и это тоже ее особый талант) преображалась в элегантную светскую даму - хозяйку литературного салона, достойную кисти Серова. Она устраивала и неизменно сама вела литературно-музыкальные вечера, посвященные Пушкину и Наталье Гончаровой. И в этом было второе увлечение, ставшее едва ли не основным ее делом в последние (со вчерашнего вечера у этого слова иной смысл) годы. Любовь к Пушкину и интерес ко всему связанному с ним и привели ее к нам, в Общество изучения русской усадьбы. А еще до этого подвигли создать в родном МАИ «Пушкинское общество», которому уже больше 20 лет.

Санаторий МАИ в подмосковном Яропольце, бывшей усадьбе тещи Пушкина, стал не только местом проведения пушкинских мероприятий, устраиваемых традиционно в дни рождения поэта и его жены, но и предметом изучения Ларисы Борисовны. У нас не каждая усадьба имеет своего исследователя. Яропольцу (его двум усадьбам, Гончаровых и Чернышевых) в этом плане повезло, у него их в последние десятилетия появилось сразу несколько. Ларису Борисовну в большей степени, чем архитектуру, планировку и художественные собрания, интересовали людские судьбы, когда-либо пересекавшиеся с Яропольцом. Она с головой (что было неожиданно для нее самой) ушла в изучение архивов, переводила с французского переписку Гончаровых, Чернышевых, Загряжских, Голицыных, Строгановых, еще десятка фамилий. Устанавливала утраченные родословные связи, уточняла биографии, познакомившись и подружившись в ходе этой работы и со знаменитыми историками, и с потомками владельцев усадеб. Она была очень по-человечески увлечена характерами своих героев, их отношениями, странностями. Часто темпераментно рассказывала об очередной поразившей ее архивной находке.

Она подняла и опубликовала колоссальный пласт источников по Яропольцу, чем навсегда вписала свое имя в почетный ряд исследователей русской усадьбы. Десятки статей в сборниках и журналах, тематический сборник в юбилейный пушкинский год и, наконец, задуманный фундаментальный многотомник по истории двух усадеб и их владельцев. Это весомый вклад, дай бог каждому. Успели выйти два тома под общим заголовком «Ярополец: лица, история, судьбы», третий был на подходе. Лариса Борисовна как раз занималась его доработкой, привлекая, как обычно, нас, своих друзей и коллег. Она хотела этими книгами сохранить память о ярополецких усадьбах, особенно о чернышевской, разрушение которой мы с ней вместе переживали все эти годы.

Сейчас трудно подобрать нужные слова. Ушел близкий и очень яркий человек, оказавшийся важным и нужным в моей жизни. И тогда, в конце 1990-х, и сейчас (мы только полгода назад вместе проехали Великобританию и Полтавщину). Спасибо Вам, Лариса Борисовна, что Вы были рядом, что мы с Вами были знакомы. Я запомню Вас веселой и жизнерадостной, ибо другой Вас и не видел. Наталья Борисовна, Володя и Юля, держитесь. Очень, очень жаль…

А.В. Чекмарев, член Правления ОИРУ

Смерть всегда ужасна; но она в тысячу раз ужаснее, когда умирает человек, не исчерпавший до конца дарованных ему Богом талантов. Не мне судить, что Лариса Борисовна сделала в технике, но она, без сомнения, была прекрасным преподавателем одного из престижнейших вузов России. Я же знал её великолепным артистом-декламатором - и она ушла, поднявшись на новую творческую ступень; она на своих концертах фактически вернула русскому искусству великолепного художника-мозаичиста Анрепа, которого знали разве что как одного из адресатов стихов Ахматовой. Она не успела завершить свой монументальный труд, посвящённый пушкинскому Яропольцу. Да и вообще не хочется думать, что теперь будет с Яропольцем - ведь Лариса Борисовна была не только историком этой усадьбы; она была фактически матерью-хранительницей её.

В.И. Новиков, член Правления ОИРУ

Печальное событие, грустная весть. Вчера ещё не до конца осознанные, сегодня ставшие горькой
реальностью. Прекрасный, доброжелательный, отзывчивый человек, с которым было одинаково
легко и радостно ходить по мостовым Милана или ехать в одном купе в Новгород. Эти воспоминания
останутся навсегда в памяти и смерть над ними не властна.

Моё глубочайшее сочувствие и соболезнование родным и близким.
Ю.И. Бедунова, журналист, член ОИРУ

Искренние соболезнования Правлению и всем родным и близким!!

О.А. Васнецова, председатель "Фонда Васнецовых", член ОИРУ