Контакты

e-mail: info@oiru.org

Содержимое библиотеки
Издание Управления музеями-усадьбами и музеями-монастырями Главнауки НКП. ОСТАФЬЕВО ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ СТАТЕЙ, ОПУБЛИКОВАННЫХ В СБОРНИКАХ «РУССКАЯ УСАДЬБА» № 1-10/17-25. А.Н. ГРЕЧ_Венок усадьбам_Петровское
А.Н. Греч Греч.Венок усадьбам. Оглавление. Библиотека ОИРУ
А.Н. ГРЕЧ: Венок усадьбам. Ильинское А.Н. ГРЕЧ: Венок усадьбам. Усово А. ГРЕЧ: Уборы
А. ГРЕЧ: Введенское А. ГРЕЧ: Ершово А. ГРЕЧ: Кораллово
А. ГРЕЧ: Рождествено А. ГРЕЧ: Сватово А. ГРЕЧ: Никольское-Урюпино
А. ГРЕЧ: Степановское А. ГРЕЧ: Знаменское-Губайлово А. ГРЕЧ: Архангельское
А. ГРЕЧ: Покровское-Стрешнево А. ГРЕЧ: Волоколамский уезд А. ГРЕЧ: Яропольцы
А. ГРЕЧ: Степановское-Волосово А. ГРЕЧ: Старица А. ГРЕЧ: Торжок
А. Греч: Никольское Греч: Арпачёво Греч: Раёк
Греч: Углич Греч: Ольгово Греч: Марфино
Греч: Вёшки Греч: Михалково Греч: Средниково
Греч: Кусково. Останкино Греч: Ахтырка Греч: Абрамцево
Греч: Мураново Греч: Саввинское Греч: Глинки
Греч: Горенки Греч: Пехра-Яковлевское Греч: Троицкое-Кайнарджи. Фенино. Зенино
Греч: Перово Греч: Кузьминки Греч: Москва-река
Греч: Царицыно Греч: Быково Греч: Остров
Греч: Ока Греч: Ясенево Греч: Знаменское
Греч: Константиново Греч: Ивановское Греч: Остафьево
Греч: Французская книга в русской усадьбе Греч: Музыка в русской усадьбе Греч: АРХАНГЕЛЬСКОЕ
Греч: Обращение в Тверской музей Л.Вайнтрауб. С.Гаврилов: Село Подлипичье. Волкова Н., Гаврилов С..: Село Пересветово, Дмитровского района
Барон Н.Н.Врангель: Старые усадьбы. Очерки истории русской дворянской культуры Ермолаев М.М.: Неизвестный Остров ЗГУРА В.В.: КОЛОМЕНСКОЕ. ОЧЕРК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ И ПАМЯТНИКОВ
Иванов Д.Д.: ИСКУССТВО В РУССКОЙ УСАДЬБЕ Иванова Л.В.: Вывоз из усадеб художественных ценностей Лукьянов Н.: Исторические усадьбы: путь к возрождению?
Михайлова М.Б.: Усадьба как ключевой элемент градостроительной композиции (XVIII — первая треть XIX в.) Нащокина М. В.: Московская «Голубая роза» и крымский «Новый Кучук-Кой» Нащокина М. В.: Неоклассические усадьбы Москвы
Рысин Л.П., Ерёмкин Г.С., Насимович Ю.А.,Лихачёва Э.А.: КОСИНО Полякова М.А.: РУССКАЯ УСАДЕБНАЯ КУЛЬТУРА КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН Ратомская Ю.: Скульптуры Александра Триппеля в Яропольце
Сивков К. В.: ПОКРОВСКОЕ-СТРЕШНЕВО. ОЧЕРК ТОРОПОВ С. А.: АРХАНГЕЛЬСКОЕ ТЮТЧЕВ Н.И.: МУРАНОВО
УРЕНИУС М.: АБРАМЦЕВО Источники по истории русской усадебной культуры. РГГУ и О-во изучения русской усадьбы. - Ясная поляна., М., 1997 В.И. ТОЛСТОЙ.: Вступительное слово
С.О. ШМИДТ.: Послание к участникам конференции Э.Г. ИСТОМИНА, М.А. ПОЛЯКОВА.: Русская усадебная культура: проблемы и перспективы В.Ф. КОЗЛОВ.: Наследие подмосковной усадьбы в контексте государственной политики 1920-х годов» (Обзор материалов московских архивов: ГАРФ и ЦГАМО)
М.Ю. КОРОБКО.: К проблеме определения и эволюции понятия «русская усадьба» (в порядке дискуссии) А.В. РАБОТКЕВИЧ.: Документы Управления по охране недвижимых памятников истории и культуры Министерства культуры России как источник по истории и современному состоянию усадебных комплексов Московской области А.И. ФРОЛОВ.: Подмосковные усадьбы: источники для каталога
Д.Н. АНТОНОВ, И.А. АНТОНОВА.: Источники генеалогических реконструкций крестьянских семей (на примере Ясной Поляны) Л.В. ИВАНОВА.: Воспоминания и семейная переписка как источник по истории усадьбы (на примере рода Самариных) Л.А.ПЕРФИЛЬЕВА.: Материалы о владельцах Зубриловки и Ясной Поляны - опыт сравнительного анализа
О. ШЕВЕЛЕВА.: Усадебный быт конца XIX - начала XX вв. в воспоминаниях современников (на примере усадьбы Михайловское) И.К. ГРЫЗЛОВА.: Изобразительные фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» как источники усадебного быта (из истории комплектования) А.А. АРОНОВА.: Графика начала XVIII в. как источник представлений о ранних усадьбах Петровского времени
Е.Э. СПРИНГИС.: Архитектурная графика XVIII - XIX вв. - источник по изучению усадебного строительства гр. Н.П. Шереметева Т.Н. АРХАНГЕЛЬСКАЯ.: Книга великого князя Николая Михайловича в личной библиотеке Л.Н. Толстого Г.В. АЛЕКСЕЕВА.: Из истории яснополянской библиотеки (шучно-библиографическое описание книг на иностранных языках)
Т.Т. БУРЛАКОВА.: Тульские усадьбы, связанные с жизнью и творчеством Л.Н. Толстого (материалы свода «толстовских» памятных мест) О.В. ЯХОНТ.: О забытом памятнике Льву Николаевичу Толстому Д.Н. ТИХОНОВА.: Неизвестное описание имения Ясная Поляна (июнь 1911 г.)
С.А. МАЛЫШКИН.: Источники по истории подмосковной усадьбы в 1812 г. (на примере усадьбы кн. Хованских «Воскресенское») Издание Управления музеями-усадьбами и музеями-монастырями Главнауки НКП. ОСТАФЬЕВО Людмила ПЕРФИЛЬЕВА: Ноев ковчег переходного периода
Юбилейная конференция ОИРУ "Русская усадьба как явление отечественной и мировой культуры" Сергей Гаврилов: Как правоохранительные органы борются с преступностью? (Об усадьбе Коломенское) Сергей Гаврилов: Территория Коломенского
Сергей Гаврилов: О церкви Вознесения в Коломенском

Ершово

Ершово. Совсем тихий спрятавшийся усадебный уголок вдали от Москвы-реки. Помещичий дом, перед ним миниатюрный пруд с крошечным на нем островком. На деревне церковь. Нет никаких почти хозяйственных построек.

В Ершове надо быть ранним летом, когда расцветают незабудки. Почему-то, несмотря на высокое место, - говорят, с колокольни виден был даже купол Храма Христа, - здесь такое количество этих цветов, что луга и куртины парка вокруг дома кажутся покрытыми сплошным голубым ковром.

Каждый старинный парк, несмотря на свою типичность, имеет какую-то характерную, только ему присущую отличительную черту. И эта особенность в Ершове - несомненно, незабудки. В Ершове, у Олсуфьевых, гостил Фет, здесь было написано им несколько стихотворений - и нетрудно найти в окружающих деревенских просторах настроения, созвучные его душевной и сердечной лирике.

В 1920 году дом еще сохранялся как музей. Правда, довольно своеобразно охраняемый. Попасть в него можно было беспрепятственно и через окно. Цела была обстановка голубой гостиной, где висели фамильные портреты Олсуфьевых, большей частью, правда, копии. Среди них заметно выделялся один - овальный, представлявший молодую прекрасную женщину в коричнево-лиловой амазонке, с тросточкой в руках, с прической высоко взбитых волос. Превосходный по живописи, он казался вдвойне таинственным и загадочным - как образом запечатленной в нем женщины, так и анонимностью художника, его исполнившего. В другой гостиной рядом, соответствовавшей колонной лоджии, выходившей в сад, стояли ампирные простеночные зеркала в золотых рамах со стильными веночками. Стены были обклеены здесь редчайшими, но кое-где встречавшимися в России, большей частью в усадьбах, обоями, привезенными из Италии. Эти обои, состоявшие из больших кусков-полотнищ, представляли виды и ландшафты с кипарисами и пиниями, городами, церквами и виллами, около которых разыгрывались жанровые сценки - группы людей около остерии, пары, танцующие тарантеллу или просто прогуливающиеся. Все это в ярких красках, за долгие годы только немного выцветших на солнце. Эти обои как бы заменяли собой написанные на стене фрески. Рядом с этой гостиной, в угловом кабинете, с мебелью, обитой кожей, висели гравюры, акварельные и карандашные портреты, дагерротипы и старые фотографии. Здесь была превосходная акварель работы П.Ф.Соколова, изображавшая мальчиков Олсуфьевых в красной и синей рубашечках, с вьющимися волосами. Групповой детский портрет этот казался удивительно живо и легко написанным.

Здесь висела еще картина Рабуса, представлявшая площадь перед кремлевскими соборами и на ней семью Олсуфьевых в качестве своеобразного портретного стаффажа. Наконец, здесь же находились два рисунка карандашом и мелом, изображавшие ершовский дом со стороны пруда и церковь. Большая полутемная библиотека сохраняла в своих шкафах французские преимущественно книги XVIII века и громадное количество всяких адрес-календарей, альманахов, в том числе готских, и других подобных справочников. Все это помещалось в красного дерева шкафах, тянувшихся вдоль стен. В библиотеке стоял и рояль, старинный, как всегда, fliigel; верно, комната эта, как самая большая в доме, служила чем-то вроде английского hall'a. Столовая, отделанная под дуб, вносила диссонанс во внутреннее убранство, так же как и в более позднее время устроенная моленная. Лестница, увешанная большими картинами, как-то нелепо устроенная - ее, по преданию, забыл владелец усадьбы, планируя дом, - вела во второй этаж, где были жилые комнаты. В этих невысоких помещениях никаких вещей уже не было. Своеобразный музей существовал недолго. Ершово сделалось предметом каких-то спекуляций со стороны местного земельного отдела - в нем постоянно менялись хозяева. Мебель, картины, рисунки частью растащили, частью увезли в Звенигородский музей. Освободившееся помещение занял в конце концов дом отдыха.

Дом в Ершове, уже несколько позднего, николаевского ампира, со стороны двора украшенный только подъездом и гербом над ним, со стороны же сада - колонной лоджией, несомненно, возводился "под смотрением" московского зодчего, талантливого сотоварища Д.Жилярди, А.Г.Григорьева. Им, во всяком случае, была построена церковь, подписной проект которой сохранился в собрании чертежей архитектора. Ампирный храм несколько необычно принял вид высокой башни, как бы воскресив здесь тип церкви "иже под колоколы", свойственный русскому зодчеству в конце XVII века. Внизу это куб с примыкающими к нему полукругами апсиды и притвора и двумя портиками на северной и южной сторонах; выше следуют ярусы башни, все более и более облегчающейся кверху, где в конце полусферический купол и ампирный шпиль над ним венчают все сооружение. Только по сравнению с проектом - с исключительно тонко исполненным чертежом-акварелью - в натуре все стало более вытянутым в высоту. Ершовская церковь - своеобразный ампирный храм-стрела. Внутри - стильный иконостас, конечно, исполненный по чертежам того же мастера; на стенах храма более поздние по времени мраморные доски памяти родных и друзей, связанных с Ершовом, с семьей Олсуфьевых. На одной из досок, насколько помнится, стоит имя Фета. Кругом Ершова - пашни и луга, леса и перелески. Ничто не выдает среди них присутствие усадьбы.

Имя архитектора Григорьева по счастливой случайности всплыло в истории русского искусства. Открытие мастера - одна из тех чудесных находок, волнующих и увлекательных, которые составляют радость исследователя. Безвременно скончавшемуся историку русской архитектуры В.В.Згуре принадлежит честь обнаружения творческого лица художника. Клубок счастливо и удачно начал разматываться на кладбище. Было известно место захоронения Григорьева, любопытного архитектора московского ампира, чьи чертежи, среди многих других, нашлись в Историческом музее. Старик сторож указал на родных, приходивших в прежние годы на могилу. По адрес-календарям удалось проследить потомков вплоть до преподавателя Петровской сельскохозяйственной академии Страхова, у которого по счастливой случайности отыскался и небольшой архив, и интереснейшее собрание чертежей, поступившее в распоряжение исследователя. Смерть В.В.Згуры прервала работу над монографией о Григорьеве. Только на специальной выставке в Казани появились впервые удивительно тонко и тщательно исполненные пером и акварелью чертежи в сопровождении краткого очерка, [исключенного при переиздании из] каталога.

Надо сделать какие-то усилия воображения, чтобы представить себе целый город, отстроенный в стиле ампир, где каждая подробность, каждая мелочь рождается из стилевой устремленности художника, не нуждаясь в истолковании при хитроумном разгадывании, как это приходилось делать всегда при всякой попытке, даже мысленной, восстановить старину. Трудно представить себе на основании чертежей Соляной городок Шо, с таким размахом скомпонованный Леду, или архитектурный наряд северной столицы в чертежах Томона, или, наконец, ампирную Москву Григорьева. Все эти дворцы, дома, особняки, церкви, монументы спаяны в единый организм стиля. Мастер строил много - но теперь, растворившись в новом городе, в большинстве случаев совершенно исчезнувшие, эти сооружения живут только в чудесных чертежах-акварелях. Здание Опекунского совета на Солянке, дом Челноковых, усадьба Хрущевых на Пречистенке - вот то немногое, что бесспорно принадлежит Григорьеву. Разрушен дворец великого князя Михаила Павловича, уступив место новому зданию лицея, не сохранился дом князя Грузинского и многие другие особняки послепожарной Москвы. Скромный труженик-архитектор, наделенный какой-то удивительной радостью творчества, сквозящей в его чертежах и рисунках, безвестный выходец из крепостного звания всегда скромно стушевывался рядом с [модными] иностранцами Жилярди и Бове. Он творчески перенял их - он упорно нес вглубь годов свой чистый, кристаллически ясный ампирный стиль. В папках накапливались проекты - церкви, фасады домов, планы, наброски орнаментов, тонкого рисунка отделки комнат, шкафов, кресел, даже надгробий. И надгробия эти [делают] почти бесспорным [нрзб.] авторство Григорьева в Ершове, Суханове, Усове, Кузьминках. Он создавал лицо города и окрестностей.

Пожар Москвы "способствовал ей много к украшенью" - этот отзыв Грибоедова устами героя его комедии, разве не предопределил он чудесной строительной деятельности Бове, Жилярди и Григоръева.

© Общество изучения русской усадьбы 2010-2024