Кораллово

Родственными узами было связано с Ершовом в нескольких верстах от него расположенное Кораллово, так же находящееся вдали от Москвы-реки. Кораллово - собственно, искаженное Караулово, так же как наименование Саввина монастыря Строжевским, показывает, что здесь были некогда военные аванпосты для защиты Звенигорода. Конечно, от этого теперь не осталось никаких следов. Собственно, от старины сохранилось здесь очень мало. Дом в усадьбе - двухэтажный, каменный - был построен во второй половине XIX века и является довольно неинтересным и скучным "ящиком с окнами". Перед ним небольшой сад, парк с прудом. Только при въезде сохранились затейливые ворота, пережившие много десятков лет, - два рустованных пилона, украшенных волютами с совсем маленькими, почти миниатюрными на них львами, удивительно курьезными здесь и забавными. Когда-то при Васильчиковых дом в Кораллове был наполнен исключительной и своеобразной обстановкой, очень редкой в русских усадьбах и лишь дважды встретившейся еще - в Подушкине и Остафьеве. Это была мебель средневековья и северного Возрождения, не составлявшая здесь коллекции, а нашедшая свое применение в быту. Резная кровать под балдахином, резные шкафы и поставцы, кресла и стулья - все это уживалось вперемешку с вещами типично усадебными, с фамильными портретами, среди которых были работы В.Л.Боровиковского, картинами, гравюрами, книгами. Основное ядро обстановки коралловского дома было увезено владельцами при продаже усадьбы графу Граббе, но все же кое-что оставалось, попав впоследствии в Звенигородский музей. В 1921 году в доме помещалась детская колония; в иных комнатах еще были предметы обстановки - прелестные, например, столики русской резной работы XVIII века, зеленые с золотом, служившие подзеркальниками в зале. А в стены и столбы вестибюля-лестницы были вмазаны античные рельефы, мраморы, несколько десятков фрагментов, привезенных Васильчиковыми из Италии. Это была типичная коллекция "антиков", собранная в Риме, конечно, не слишком ценная по художественным своим достоинствам, составившая, однако, весьма значительное дополнение к залу подлинников в Московском музее изящных искусств. Наглухо вделанные в гнезда, эти мраморы, не потревоженные, пережили здесь годы революции. Иная судьба постигла обстановку - ив Кораллове, так же как в Поречье и во многих других местах, одна из комнат являлась своеобразным и колоритным кладбищем старинной мебели красного дерева и карельской березы, приведенной в полную негодность.

Кораллово - последняя из усадеб, "тянущихся" к Звенигороду. Неподалеку проходит здесь старая дорога на Воскресенск. Это уже иной центр помещичье-дворянской культуры.

Русская революция, разнуздав инстинкты примитивно и тупо мыслящей толпы, позволяет на основе разрушений и вандализмов построить целый психико-социальный этюд. Страсть к разрушениям на известной ступени развития есть, в сущности, не что иное, как творчество со знаком минус, так сказать, отрицательная величина творчества. Как во всяком творчестве, в нем наблюдается желание проявить себя, притом с наибольшим эффектом и по линии наименьшего сопротивления. Характерно то, что такое творчество не продиктовано соображениями материального характера. Разрушение ради разрушения соответствует идее "искусства для искусства". Усилия, известная "работа", на разрушение затрачиваемая, бывает нередко довольно значительной. Сотни безносых статуй в садах и парках - результат метко пущенного камня или удара, наиболее "эффектно" и просто обезображивающего лицо. Колонный портик ломается обязательно снизу - и тогда как подрезанные рушатся фронтоны и зигзагообразными разрывами падают колонны; совершенно так же любуется этим зрелищем его творец, как посетитель Русского Музея такой же картиной, запечатленной в "Последнем дне Помпеи" Брюллова. С мостов [нрзб.] летят в воду решетки и камни, верно, доставляя удовольствие эффектным всплеском потревоженной глади воды. Мосты разбираются в замке свода, и тогда рушатся навстречу друг другу части разомкнутой арки. Старые портреты издавна служат мишенью для выстрелов, так же как фотографии для упражнений булавкой, а зеркала для камней. Стремление к достижению эффекта всеми силами заставляет проявлять здесь известное изобретательство. В Ораниенбаумском дворце красногвардейцы на конях ездили по комнатам, разбивая знаменитый саксонский фарфоровый сервиз, в Зимнем дворце старинную посуду толкли в крошево прикладами ружей, в Лукине выбросили из склепа истлевшие останки баронов Боде. "Отрицательное творчество" обросло хищничеством, величайшим обогащением и [стремлением] рассчитаться с "проклятым прошлым.

И в результате слияния этих трех элементов, как в некоем химическом соединении, произошел тот взрыв, от которого запылали дворцы и дома с колоннами, рухнули церкви, загорелись [костры] с [нрзб.] книгами, старинной мебелью.