Абрамцево
Подобно Москве-реке, Наре, Красной Пахре, Лопасне, Клязьме Воря в своем извилистом течении стянула к себе многие старинные усадьбы. Неподалеку от Ахтырки и Хотькова монастыря находится небольшая, совсем скромная усадьба с домом, построенным в 40-х годах С.Т.Аксаковым, в своих стихах воспевшим богатую рыбой речку. Этому славянофильскому гнезду суждено было в конце XIX века сделаться одним из интереснейших центров русского искусства. Как славянофильское гнездо, Абрамцево с его обитателями было тесно связано с соседним Мурановым, с Богучаровым Хомякова в Тульской губернии, с хомяковским домом на Собачьей площадке, с безвременно уничтоженным Музеем сороковых годов.
Только в Абрамцеве мало осталось воспоминаний об этом времени - только наружный вид деревянного дома, с мезонином, с балконом, опирающимся на столбики, типичными подъездами с зонтами, да одна из комнат дома, где стояла обитая кожей мебель 40-х годов и висели рисунки работы талантливого портретиста-славянофила Мамонова, дают некоторые следы аксаковской усадьбы. Наполнение остальных комнат абрамцевского дома принадлежит уже ко времени просвещенного собирательства С.И.Мамонтова. Последние десятилетия XIX века и первые годы XX столетия были отмечены пробудившимся интересом к национальному русскому искусству. Genius loci возрождается в славянофильском Абрамцеве при помощи целой плеяды русских художников-передвижников, Союза, Московского Товарищества. Параллельно идет собирательство предметов народной русской старины - резьбы по дереву, кости, шитья, лепки, живописи. И на этой почве расцветает целое направление русского искусства, не ограниченное одним только Абрамцевом. Параллельно ему возникают в Тульской губернии Бёхово, дача на Оке художника В.Д.Поленова, Талашкино Смоленской губернии, усадьба известной собирательницы русского искусства княгини Тенишевой, где наряду с художниками указанных направлений работают мастера "Мира искусства", Кучук-Коё, позднее дача Жуковского, в Крыму. Параллельное явление наблюдается и на Украине, где крепнущие националистические тенденции вызывают к жизни собирательство народной старины и даже приводят к поискам национального архитектурного стиля в усадебной архитектуре.
Имена Репина, В.Васнецова, В.Поленова, Е.Поленовой, И.С.Остроухова, Серова, Врубеля связаны тесно и неразрывно с мамонтовским художественным кружком в Абрамцеве. Сказочно-былинная и летописная Русь нашла в усадьбе свои реально оформленные, пусть своеобразно истолкованные, образы. В парке, неподалеку от дома, строится под руководством Васнецова маленькая церквушка в духе стилизованного староновгородского искусства, украшенная иконами и росписями Васнецова, утварью, исполненной по рисункам Е.Д.Поленовой на основании рисунков и узоров старого русского народного искусства. Бревенчатая беседка - "избушка на курьих ножках" - точно сошла с васнецовских иллюстраций к старинным русским сказкам. В мастерской же Абрамцева исполнялись мебель л шкапчики, шкатулки и шитье, где среди растительных узоров воскресли старорусские петушки, фантастические птицы Сирин и Алконост.
В русском усадебном строительстве искание национального стиля наблюдается с середины XIX века. Это движение всегда тесно связано с общими тенденциями русского искусства. После" Измайлова и Коломенского русское загородное искусство вступает в полосу европейского искусства, продолжающуюся вплоть до второй трети XIX века. В Vro время, однако, при Николае I начинаются поиски нового стиля. Стиль иеогреческий, нашедший свое лучшее выражение в сгоревшем дворце Ореанды и павильонах Верхнего парка в Петергофе; стиль Луи-Филипп, отразившийся в Александрии, в доме Петровского-Разумовского, в доме Никольского-Прозоровского; готика, нашедшая свое выражение в том же Петергофе, в дворцах Алупки и Гаспры; даже Восток, повлиявший на садовый фасад алупкинского дворца и вызвавший к жизни турецкие дома в Городище, имении Н.А.Дивова на Оке, - все эти стили свидетельствуют об эклектизме вкусов в эпоху Николая I. Общее всем этим стилям ретроспективное направление обратило внимание и на старое русское искусство. Уже Росси, этот последний и блестящий представитель пышно, по-осеннему распустившегося ампира, проектирует для Павловска деревню в "русском стиле".
Реставрационные работы, повсеместно предпринимаемые в николаевскую эпоху, плохо ли, хорошо ли проводившиеся, обращают внимание общества на забытое, обойденное вниманием русское искусство. В альбомах Мартынова, Снегирева, академика Солнцева издаются памятники древнерусского искусства. И не случайно поэтому, что уже в середине века барон Боде, наблюдавший за постройками и реставрациями Московского Кремля, возводит у себя в Лукине усадьбу в русском вкусе, самый ранний из известных нам и в значительной мере удавшийся памятник псевдорусского стиля. Церковное и городское гражданское зодчество применяют "русский стиль" раньше, чем загородная архитектура. Тон, Петров-Ропет, Султанов, Горностаев, а затем зодчие уже почти современной нам эпохи - Покрышкин, Щусев - строят в Москве и провинции церкви, вокзалы и банки, руководствуясь Теремным дворцом, стенами и башнями Кремля, памятниками казанской старины, архитектурой Коломенского дворца. В загородной архитектуре "русский стиль" преимущественно применяется в деревянной дачной архитектуре, хотя попытки строить в нем выражаются и в усадьбах - Зенине Дивовых, где работал француз Дюкро, в Нерасстанном Беклемишевых и в некоторых других местах. Церкви в Бёхове, Гусе, Абрамцеве,
Осташове популяризируют в русском загородном строительстве этот стиль с 90-х годов XIX века по годы революции.
Небольшие комнаты абрамцевского дома - своеобразный музей русского искусства. Здесь собраны резные узорчатые подзоры изб, наличники окон, задки телег, резные и разрисованные донца, братины, чаши и ендовы, резные в дереве и вылепленные из глины игрушки, вышивки и полотенца, набойки и кованое железо - все области русского декоративного художества, собиравшиеся во время поездок и экспедиций, предпринимавшихся нередко обитателями усадьбы. Наряду с этим собранием в других комнатах, частью сохранивших еще старинную мебель Жакоб, кое-какие портреты и миниатюры, висели по стенам работы живших в Абрамцеве художников - картины и эскизы Поленова, Репина, Васнецова, Врубеля, Серова, Остроухова, Коровина, стояли майолики Врубеля и А.Мамонтова. В Абрамцеве находился и шедевр Серова - "Девушка с персиками" (портрет А.Мамонтовой), один из самых чудесных женских образов, созданных в России импрессионистическим искусством, полный света и воздуха. В многочисленных папках хранились рисунки названных художников, подчас крайне интересные для оценки творчества того или иного мастера, часто интимные изображения Абрамцева и его окрестностей, интимные портреты .представителей семьи Мамонтовых, гостивших в усадьбе людей, иногда зарисовки целых сцен, эскизы к театральным постановкам любительской абрамцевской сцены. Абрамцево до некоторой степени русский Барбизон - и многие живописно-поэтические образы Поленова и Серова, прославленные по картинам, находящимся в столичных музеях, зародились именно здесь, среди окружающего немного сумрачного и унылого русского ландшафта, где среди елей и берез заснувшим, неподвижным прудом кажется Воря, покрытая листками кувшинки. Как центр художественного собирательства, как место паломничества и деятельности выдающихся мастеров-живописцев, Абрамцево занимает заслуженно видное мейто в развитии русского искусства. Но тщетными оказались попытки, производившиеся здесь ЕД.Поленовой, возродить старорусское прикладное искусство, приспособив его к нуждам современности, так же, впрочем, как подобные же начинания М.В.Якунчиковой и княгини Тенишевой. Все эти резные и точеные, висячие и стоячие шкапчики, резные и расписные столы и стулья, разрисованные балалайки, шкатулки, вышивки, безделушки, производя фурор на заграничных выставках и в обеих столицах, быстро выродились в пошлую безвкусицу, насаждавшуюся многие годы Кустарным музеем московского земства и Строгановским училищем. Выродившись и окончательно исчерпав себя, "абрамцевский" стиль разнесся, однако, по всей России в рыночном и дилетантском выжигании по дереву и металлопластике. Популяризаторская деятельность в области пропаганды русского народного искусства, быть может наиболее любимое дело абрамцевских хозяев, оказалась ложной и ошибочной. Ценность Абрамцева не в этом псевдорусском формотворчестве, а в собирательной деятельности и в значении усадьбы как объединения московской струи русского искусства на гранях XIX и XX веков.